«Ограбление по-русски.Как государство отнимало деньги у народа.»

За последние 350 лет не было ни одного поколения россиян, которое не было бы ограблено собственным государством. Медные деньги Алексея Михайловича, бумажные ассигнации Екатерины II, отмена крепостного права, разорившая помещиков и загнавшая крестьян в долговую яму, советские принудительные займы и конфискационные денежные реформы — этот список не полон и, как показывает новейшая история, не закрыт.

Павловская денежная реформа 1991 года, замораживание вкладов в Сбербанке, гиперинфляция, дефолт... Нынешнее поколение российских граждан, кажется, уже должно понять: лучшее, что можно сделать с деньгами,— держать их подальше от государства. 

Замораживание накопительной части пенсий, которое, судя по высказываниям правительственных чиновников, может превратиться в отмену, в историческом смысле лишь незначительный эпизод. Настораживает, однако, то, что конфискационные "реформы", случавшиеся ранее раз в 30-50 лет, явно участились. Россия и в прошлые столетия не была хорошим местом для сбережений и инвестиций, а последние события могут окончательно испортить ее репутацию — даже у тех граждан, которые не очень хорошо выучили уроки истории. 

Царский курс.

Чтобы найти деньги на присоединение Украины в ходе польской кампании, царь Алексей Михайлович не придумал ничего лучшего, чем заменить серебряные рубли медными по номинальному курсу 1:1. Рыночное соотношение цен серебра и меди составляло в то время 62:1. 

Собственных серебряных рудников в России в XVII веке не было, серебряные монеты — йоахимсталеры (в просторечье ефимки) получали из Европы, а затем перечеканивали в рубли на Московском денежном дворе. В ходе этой операции вес монеты уменьшался, а государство зарабатывало около 28%. 

В конце 1653 года началась битва за Украину — была объявлена война Польше. Срочно понадобились деньги. Но "на требование царя тотчас прислать к нему в поход 100 000 рублей "или сколько зберется больши или меньши" и везти их "наспех" бояре, ведавшие в отсутствие царя Москву, могли выслать только 30 000 рублей", писал историк Константин Базилевич. 

Бюджет оказался на грани дефолта. Было принято решение о выпуске новых серебряных денег. "Рублевый ефимок", выпущенный в 1654 году, был легче прежнего, доход от перечеканки вырос до 100%. 

Кроме того, планировалось наладить выпуск новых медных монет. Из фунта меди планировалось "нарубить" монет на 10 руб., в то время как его рыночная стоимость составляла всего 12 коп. "Если не считать расходов, связанных с чеканкой монет, общий доход от денежной операции должен был составить 223 405 рублей от перечеканки серебряных ефимок и 3 952 000 рублей от выпуска медных денег,— заключал Базилевич.— Эта сумма приблизительно в два раза превосходила госбюджет в последней четверти столетия и почти в 10 раз — расходы на содержание армии иноземного строя во время Смоленской кампании". 

Все жульем поросло.

Война затянулась на 13 лет, планируемый выпуск 4 млн руб. медью был многократно увеличен. Власти всеми способами наращивали запасы меди, не только скупая ее у иностранных купцов и строжайше запретив частную медную торговлю, но и переливая в деньги медную посуду. 

Колоссальная денежная эмиссия подкреплялась только царским именем. "Иноземцы в своих иноземных деньгах сличают цену по положению в них матерьялу, а не по власти королевской. Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя царя своего величаем",— объяснял основы российской монетарной политики русский экономист-теоретик того времени Иван Посошков. 

Несколько лет эта логика работала. Перелом произошел в конце 1658 года, начала разгоняться инфляция, а на рынке возникли две цены — "белыми" и "красными" деньгами. "Подделка монет в России в XVII веке превратилась в настоящее бедствие",— утверждает историк Г. Н. Польской. По данным историка Н. Полетаева, в XVII веке было казнено около 7 тыс. фальшивомонетчиков, а у 1,5 тыс. были отрублены руки. 

Стал обнаруживаться недостаток в продуктах, его первым почувствовали войска. Население перестало принимать медные монеты. Базилевич писал: "В январе 1661 года солдаты, рейтары и стрельцы, стоявшие в Могилеве, подали челобитье на местных мещан, которые отказывались торговать на медные деньги". 

К лету 1662 года начались волнения среди населения крупных городов. Вышли на площадь и москвичи. В ночь на 25 июля 1662 года в столице была зачитана прокламация со списками "изменников", повинных в ухудшении положения горожан и ситуации в войне с Речью Посполитой. Восставшие решили идти в Коломенское к царю. Алексей Михайлович вынужден был выйти к народу и успокоить толпу. В это же время в Москве было арестовано около 200 человек, а город был блокирован армией. В результате ликвидации мятежа, по некоторым данным, было убито и утоплено около 7 тыс. человек. Потом начались массовые аресты, а следствие в Москве продолжалось до августа. 

На власть мятеж подействовал отрезвляюще. Царским указом 15 июня 1663 года было велено медные деньги "отставить" и закрыть денежные дворы в Новгороде и Пскове. Запрещалось также пользоваться медными деньгами при торговых сделках. С 1 июля 1663 года устанавливался двухнедельный срок в Москве и месячный срок в городах для обмена медных денег на серебряные из расчета 1:100, что практически соответствовало реальной стоимости металлов. 

"Бумажные деньги — суть гидры народные" 

Александр Радищев приравнивал эмиссию бумажных денег к воровству.
Нехватка серебра остро ощущалась до начала XIX века, когда стали полноценно разрабатываться российские серебряные месторождения. А увеличение количества торговых операций в середине XVIII века требовало наращивания денежной массы. Кроме того, в связи с постоянными военными кампаниями увеличивался дефицит бюджета. Выходов из затруднительного финансового положения было найдено два: продолжить уменьшать вес монет и покрывать расходы казны эмиссией бумажных ассигнаций. 

Первые проекты перехода к бумажным деньгам появились в царствование Петра III, но фактически стали реализовываться уже при Екатерине II. Массовый выпуск ассигнаций начался в 1769 году, и первое время, благодаря умеренной эмиссии и политике взимания части податей новыми деньгами, удавалось держать хороший курс ассигнаций. 

А потом возникла проблема дефицита бюджета. "Обозначились две позиции,— утверждает историк А. Г. Мартынов.— П. А. Шувалов предлагал фактически неограниченную эмиссию ассигнаций, выдав их в виде кредита под 8% на 20 лет помещикам и городам. А. А. Вяземский, категорически возражая, указывал на то, что дворяне на эти средства приобретут импортные предметы роскоши, стимулируя зарубежного производителя, деньги промотают и долгов традиционно платить не будут. Более того, они переложат тяжесть процентов на крепостных". 

От финпросвета до зарплаты
Была создана специальная комиссия, которая приняла фантасмагорические аргументы Шувалова о производительном использовании помещиками полученных ссуд. Помещикам было рекомендовано "обратить нашу щедроту в сущую свою пользу, радея вящее о земледелии, об умножении произрастаний нужных к пропитанию и для торговли, и, средством сим вспомогаем, возвысить всякое благоустройство своего хозяйства, заплатить долги, отягощающие имение его, и не употребить к умножению вредной роскоши или инако во зло благой от нас помощи..." 

С 1769 по 1800 год денежная масса в ассигнациях выросла с 2,5 млн до 213 млн руб. Это, вот сюрприз, привело к обесцениванию бумажных денег. "Особенно ощутимо их курс стал снижаться с 1790 года. Если в первые годы выпуска они ходили на Петербургской бирже практически по номиналу, то в 1790 году за бумажный рубль давали только 87 копеек серебром, а в 1800 году — 66 копеек",— приводит данные историк Александр Бугров. 

"Прилив денег бумажных,— писал Александр Радищев,— поток плотины разорвавшейся, покроет все торговое обращение, земледелие и рукоделие будет томиться, и число монеты бумажной возрастет до того, что цена ее будет меньше, нежели лист бумаги, на нее употребляемый". Революционер пришел к объективной оценке ассигнаций как эмиссионного налога на население: "Бумажные деньги — суть гидры народные". Вывод делался крамольный: "Государь, который деньги делает, есть вор общественный, если не вор, то насильствователь". 

Чиновники старались скинуть "бумажную" часть своего оклада, обменивая ее на серебряные монеты. Основная масса населения доступа к серебру не имела и ассигнации меняла на медь. Это привело к возникновению так называемого народного лажа — к отсутствию единой оценки денежных знаков, оценка разнилась от сделки к сделке. 

С требованием выкупа 

Отмена крепостного права обернулась финансовым закабалением крестьян и разорением помещиков.
К началу 60-х годов XIX века в России госдолг достиг астрономических значений. "За 30 лет, предшествовавших крестьянской реформе, с 1832 до 1862 года, правительство израсходовало 1,37 млрд рублей свыше полученных доходов,— пишет историк Л. В. Каленюк.— Начиная с 1845 года не было ни одного года без дефицита". До трети всех расходов бюджета приходилось на военные нужды. В этих условиях правительство разработало проект крестьянской реформы, в результате которой в проигрыше остались и крестьяне, и помещики. 

Основными разработчиками манифеста 19 февраля 1861 года были финансисты — этим определялись особенности реформы. К ее началу задолженность помещиков по займам перед государством составляла порядка 900 млн руб., а обеспечением чаще всего служила их земля. Правительство нашло способ вернуть займы и освободить эти земли от обременения — обязало крестьян выкупать их с помощью кредита на 49 лет. 

При этом на превращение крепостных крестьян в частных собственников, владеющих землей, государство не потратило ни копейки собственных средств. "Кредит... не налагал никаких определенных обязанностей на власть, которая им этот кредит навязывала",— писал в книге "Великая реформа", вышедшей к юбилею реформы в 1911 году, Дмитрий Шахновский. 

По мнению советского историка Петра Зайончковского, финансовый выигрыш государства составил 700 млн руб. С 1861 по 1906 год (когда платежи по выкупным кредитам были отменены) правительство взыскало с бывших помещичьих крестьян свыше 1,6 млрд руб.